Мы продолжаем знакомить наших читателей с программой телеканала «Спас» «Мой путь к Богу», в которой священник Георгий Максимов встречается с людьми, обратившимися в Православие из разных неправославных конфессий. Сегодняшний гость отца Георгия — православный кабардинец, нашедший Истину в Православии и при этом не потерявший своей национальной идентичности.
Каждый называющийся мусульманским народ России имеет христианскую страницу своей истории
Священник Георгий Максимов: Здравствуйте! В эфире передача «Мой путь к Богу». Сегодня у нас в гостях Михаил. Он из тех народов, которые обычно принято ассоциировать с миром ислама, хотя на самом деле каждый называющийся мусульманским народ России имеет христианскую страницу своей истории. Михаил, расскажите, пожалуйста, откуда вы родом и как начался ваш путь ко Христу?
Михаил: Здравствуйте, отец Георгий. Я родом из города Нальчика, Кабардино-Балкарская республика. Сам я кабардинец. Первые тринадцать лет своей жизни прожил в Нальчике, после чего в 1999 году переехал в Москву. С детства я был верующим, воспитанным в исламе, как и многие в нашем народе. Я всегда интересовался вопросами религии. Еще в начальных классах я попал в спецкласс, в котором нас обучали азам ислама, арабскому языку. И вот, приехав в Москву, я по воле Господа попал в школу в Гольяново, где был экспериментальный класс, в котором преподавали Закон Божий. Поначалу этот предмет был оставлен мною без какого-либо внимания. В этот класс в один год со мной поступил молодой человек, с которым мы впоследствии подружились. Он был православный, ходил в храм. Он признался мне много лет спустя: «Я сам даже не понял, почему я тогда решил подойти именно к тебе». Он сел рядом со мной и сказал: «Веришь ли ты в Бога?» Я ответил: «Да, верю. У нас принято вот так верить, по-мусульмански» и т.п. Он сказал, что мои воззрения не верны, и начал рассказывать о Христе и Православии.
Православный кабардинец МихаилЯ считал христиан боязливыми
Сначала моя реакция была резкой и даже агрессивной, но юный миссионер не испугался и продолжил говорить. Меня тогда впечатлило его мужество. Я, признаться, считал христиан боязливыми и никогда не думал, что кто-то дерзнет подойти ко мне с проповедью. Но этот мальчик был поразительно смелым. В тот момент он мужественно начал доказывать, что Христос — Спаситель. Видя его неотступность, я принял предложение сходить на уроки Закона Божьего. Хватило пары уроков, чтобы я бесповоротно стал православным христианином. Так в 14 лет я принял Православие, но не крестился: четыре года я был оглашаемым — до 18 лет. Я ходил на уроки Закона Божия, ходил в воскресную школу. И когда мне исполнилось восемнадцать, благополучно крестился. Свершилось это большое дело в моей жизни, и я принял имя Михаил в честь Архангела Михаила. С тех пор прошло уже 15 лет, и я православный христианин, слава Богу. И никогда об этом не жалел.
Отец Георгий: Некоторые люди, которые проходили такой же путь, говорили, что испытывали в процессе своего перехода некоторые страхи, опасения, что они приходят в чуждую для себя среду и расстаются с тем, что является привычным и родным. Не было ли у вас такого на протяжении этих четырех лет подготовки ко крещению?
Михаил: И страхи, конечно, были, и дискомфорт. Потому что я всю жизнь жил на Кавказе, и я же вроде как не русский, чтобы быть православным. Были такого рода мысли. В самом начале пути, буквально в первый месяц у меня была мысль, что я — кабардинец и, наверное, не буду в Православие переходить. Когда я об этом подумал, как раз позвонил мой друг и говорит: «Знаешь, дорогой мой, если ты начал этот путь, ты должен по нему идти». И это меня укрепило.
Страх такой: если я приму Православие, то стану русским
А страхи были. Первый страх — это то, что не поймут, не примут, какие-то даже, может быть, физические меры предпримут. Ну, это глупости, которые в первую очередь нам приходят в голову. А второй страх такой — тебе кажется: если я приму Православие, то стану русским, то есть потеряю свою какую-то идентичность. На самом деле это не так. Когда я начал ходить в храм и знакомиться с Православием, то понял, что здесь нет никакого противоречия южным представлениям о Боге, о миробытии. Даже если мы начинаем изучать историю Церкви, то видим, сколько у нас восточных святых отцов, сирийцев и прочих. И тем более, когда ты начинаешь встречать в храме ассирийцев, японцев, китайцев, африканцев, самых разных людей, — ты начинаешь понимать, что Православие — это не что-то национальное, а наоборот: что-то вселенское. Так что те страхи и сомнения довольно быстро прошли.
Отец Георгий: Когда я изучал историю именно вашего народа, то меня поразило, насколько серьезная, богатая и глубокая история христианства в кабардинском народе. Когда я прочитал, как ваши предки боролись за то, чтобы быть православными, что они испытывали притеснения со стороны католиков, когда те пытались через князей склонить их к католицизму, — и народ именно боролся за то, чтобы быть православным[1]. И потом долго боролись за то, чтобы хранить себя в вере христианской, несмотря на очень тяжелые обстоятельства, когда фактически не осталось священников, и кабардинцы обращались к московскому царю, чтобы тот прислал им священников. Это меня очень впечатлило. Я этого не ожидал. Хотелось бы спросить: насколько это для вас значимо? Помнят ли современные кабардинцы о том, что когда-то были христианами?
Руины древнего христианского храма адыговСамые распространенные фамилии в Кабардино-Балкарии — Шогеновы и Кардановы. «Шоген» означает священника, «кардан» — диакона
Михаил: Действительно, когда я только обратился в Православие, мне это было очень интересно. До сих пор для меня важно свидетельство истории о том, что мы — кабардинцы, адыги — были православными. Когда я начал изучать этот вопрос, то был удивлен, что если копнуть чуть глубже, чем 200 или 300 лет, то дальше, даже до Х века, открывается очень большой пласт истории, когда наш народ был православным. Наши предки действительно были православными, и это подтверждает ряд кабардинских фамилий. Например, самые распространенные фамилии в Кабардино-Балкарии — Шогеновы и Кардановы. При этом «шоген» означает священника, а «кардан» — диакона[2].
Древние кресты, найденные на территории Кабардино-Балкарии
У нас в народе есть те, кто любит нашу историю. Если они начнут серьезно копать, то много интересного для себя откроют.
Отец Георгий: Есть стереотип, что если человек из нехристианского народа становится христианином, то он как бы теряет свою национальную идентичность, становится чужим своей культуре. И язык утрачивает, и обычаи национальные утрачивает, и как бы уже становится русским. Например, я слышал, что если в республике Тыва буддист-тывинец становится христианином, то его соплеменники обвиняют его в том, что он стал русским. Насколько это оправдано в вашем случае? Действительно ли вы чувствуете, что потеряли народную культуру кабардинцев и язык?
Я знаю кабардинские традиции и никакого внутреннего отчуждения от своего народа не ощущаю
Кабардинская свадьба
У меня много знакомых кабардинцев-мусульман, которые не знают кабардинского языка. И они удивляются, насколько я хорошо знаю язык, живя здесь столько лет. И то, о чем вы сказали, — конечно же, ложный стереотип, глупость. Я по несколько раз в год абсолютно спокойно езжу в Кабардино-Балкарию и не чувствую себя там каким-то одиноким обрусевшим мальчиком. Ничего подобного.
Русские и Православие — это не одно и то же
Это как сказать, что, приняв Православие, вы стали греком. Православие-то ведь к нам от греков перешло. Вы не стали греком, вот и я не стал русским. Русские и Православие — это ведь не одно и то же. Православие — это не религия русских или греков — это вселенская религия, религия избранного Богом народа, который называется «православные христиане». Какапостол Павел говорит: «Нет ни эллина, ни иудея, ни варвара, ни скифа» (Кол. 3:11). Я хожу постоянно в храм на протяжении тринадцати лет. И никогда не чувствовал себя чужим, брошенным. Встречаю в храме постоянно самых разных людей — и дагестанцев, и ассирийцев. И они тоже абсолютно не чувствуют себя оторванными от своей национальной идентичности. Вот, грузины же православные. Посмотрите на них: они такие же как кабардинцы по темпераменту, при этом и Православие исповедуют, и свои традиции чтут.
Кабардино-Балкария
Отец Георгий: Вера действительно сближает. И даже не столько вера, сколько любовь. Когда люди любят одно, им интересно друг с другом, они сразу находят общий язык. Это касается и светских вещей, и, конечно, это касается любви к Богу, любви к истине, любви ко Христу. Я, со своей стороны, могу засвидетельствовать, что когда мне случалось общаться с православным арабом, курдом, китайцем, филиппинцем, тайцем, я чувствовал, что общаюсь с родным человеком, с человеком, с которым мы понимаем друг друга с полуслова, потому что мы любим Одно и То же. Бывало и так, что если общаешься с человеком русским, но сделавшим другой выбор (атеизм, неоязычество, ислам), то с ним, конечно, сложнее находить общий язык. Я чувствую, что такой человек от меня дальше, чем мои братья по вере. Православные — это тот народ спасающихся, тот народ Божий, который и создал Господь, назвав его Церковью.
Однако сейчас я хотел бы подойти еще к одному вопросу. Я знаю, что для многих, кто сделал такой же выбор, что и вы, он в свое время был довольно болезненным. Люди думали: «Как воспримут мои родственники, как отнесется семья?» Я помню одну девушку дагестанку, которая крестилась в Москве. Родители ее жили в Дагестане, и когда она поехала к ним домой, то очень переживала, потому что понимала, что не сможет скрыть от родителей самый важный свой выбор. При этом она ожидала, что с их стороны будет весьма резкая реакция. И когда она приехала туда, то несколько дней они просто общались на обычные семейные темы, но потом она все-таки им призналась. И действительно, первая реакция была резко негативная. Но когда все немножко успокоились, то мать ей сказала: «Знаешь, я на самом деле чувствовала, что это произошло». То есть, она была не удивлена, потому что уже и по самому человеку это видно. Как говорит Господь Иисус Христос: «Не может укрыться город, стоящий наверху горы» (Мф. 5:14). Если человек искренне приходит к Богу, он меняется. Меняются его слова, мысли, взгляд, поступки, даже то, как он внешне держит себя. И это нелегко скрыть от близких людей. Я так понимаю, что и в вашем случае не было попытки долго скрывать свой выбор. Как вы решили эту проблему?
Кабардинцы
Михаил: Конечно, поначалу я пытался как-то скрыть, ничего не говорить, но я всегда, кстати, понимал, что когда-то надо будет это сказать. Меня выдала младшая сестра. Она на десять лет меня младше, и когда родителей не было дома, я возил ее с собой в храм, чтобы не оставлять дома одну, водил в воскресную школу. И когда мы с родителями как-то ехали мимо церкви, она вдруг говорит: «Наш брат ходит мимо церкви и крестится». Ну, тут все начали спрашивать — и я всё рассказал. Реакция была действительно очень строгая — поругали, сказали: «Больше не ходи туда». Потом, когда поняли, что это не работает, то сказали: «Ладно, ходи, но не увлекайся, просто узнавай, как факультатив». Но когда они поняли, что это ещё более серьезно, то случались моменты, когда отец мог и поругаться, и ремня дать, и крестики выкидывали из дома. Но, слава Богу, долго это не продлилось, потому что мои родители очень мягкие люди, слава Богу. И они со временем приняли мой выбор.
И я бы сейчас дал такой совет тем, кто обращается в Православие. Бывает, кабардинцы крестятся, а потом приходят домой и начинают вести себя как пророки — рассказывать, какие тут все грешные и что им надо немедленно креститься. Ну и, соответственно, идет ответная реакция. Вот не надо себя так вести! Надо постараться понять родителей, родственников, что ими движет.
Со временем родители увидели, что христианство делает меня лучше
Со временем я понял, что они просто очень боялись за меня... У нас в республике много сект (иеговисты и прочие), и вот они боялись, что я попал в какую-то секту. Что я, видимо, начну через пару лет продавать нашу квартиру и еще что-то делать. Но когда они увидели, что я действительно православный, что это Русская Православная Церковь, что все нормально, я не ношу из дома ценности куда-то, — они успокоились и сейчас никаких проблем у меня нету. И хотя я ничего не говорил родителям в смысле проповеди, у них появилась симпатия к Православию. Кстати, моя мама мне тоже сказала: «Я чувствовала, что что-то случилось». Но позднее она засвидетельствовала: «Я вижу, как ты меняешься. И я не могу сказать, что это плохо. Вот, я тебе скажу, что не надо этого делать, но мне сложно сказать, что в этом плохого. Ты не пьешь, не куришь, с женщинами не гуляешь, жену не обижаешь» и прочее. Со временем родители увидели, что христианство делает меня лучше.
Художник: Уильям Симпсон
А если остальные родственники меня спрашивают, я им отвечаю, что христианин. Есть те, кто посмеивается, есть те, кто относится с уважением: «Это твой выбор». Но в большинстве своем все спокойно воспринимают. Я бы не сказал, что у меня есть какие-то преследователи. Пока нет таких проблем. Проблемы были, но они незначительные. Поэтому я бы сказал, что не стоит этого так уж бояться. Конечно, что-то новое всегда пугает родителей. Я понял своих родителей: они боялись не потому, что я стал православным, — нет. Они боялись, что я маленький, а меня втянули в какую-то секту. Когда они поняли, что все нормально, то успокоились.
Скажи, что случилось с тобой? Я никогда не видел тебя таким счастливым
Отец Георгий: Я вспоминаю случай, который лично мне известен, про одного турка. Этот человек средних лет, будучи на работе в России, увидел настоящее чудо в православном храме вТроице-Сергиевой Лавре, после чего всерьез заинтересовался христианством и кое-как достал Новый Завет на турецком языке. Он начал его читать и стал считать себя христианином, хотя еще не был крещен. Потом у него закончилась работа в России, и он вернулся на родину в Турцию. Там он жил вместе со старшим братом. Он никогда ничего не говорил брату, даже не намекал насчет христианства. Но однажды брат отвел его в сторонку и сказал: «Скажи, что случилось с тобой? Я никогда, за всю жизнь, не видел тебя таким счастливым». И этот турок, младший брат, вместо ответа просто дал почитать тот же самый Новый Завет. И после того, как старший брат прочитал евангелие, он не только понял, но и разделил выбор своего младшего брата. И, собственно, те же православные турки, которые живут в Турции (их немного, но они есть), — это люди, которые сделали самостоятельный выбор. И хотя Турция — государство с преимущественно мусульманским населением, но и там к их выбору относятся с пониманием. В частности, другие православные турки говорили, как и вы, что поначалу это вызывает большое недоумение и смущение у знакомых, но постепенно и они привыкают и понимают, что и этот путь возможен и открыт для турков. Это тоже проявление той свободы, которую Бог дал каждому человеку, — свободы выбирать свой путь.
Храм Троицы Живоначальной в селе Совхозное в Республике Кабардино-Балкария. Построен в 1895-1902 гг.Когда я принял Православие, все мои просьбы сбывались
Михаил: Я часто слышал от разных людей, которые принимают Православие (особенно если они из неправославных народов), что с ними происходят чудеса. У меня, честно сказать, жизнь в этом смысле довольно скромная. Со мной не происходило каких-то явных чудес, мне не являлсясвятитель Николай Чудотворец. Но у меня с детства было общение с Богом. Например, если я поздно приходил домой, то отец меня всегда наказывал, и я, когда опаздывал, говорил: «Господи, я знаю, что Ты все можешь. Я сегодня немного припозднился. Сделай так, чтобы папы не было дома». Я приходил — и его там не было. И так всегда. Когда я принял Православие, все мои просьбы сбывались. Вот все, что я просил. Я не вру. У меня была болезнь, от которой я страдал с детства, и после крещения она сама прошла и больше не возвращалась.
Когда я общаюсь с друзьями-мусульманами, в том числе кабардинцами, они меня пытаются увещевать, что-то рассказывать об исламе. И они говорят: «Вот, ты просто привык мыслить по-православному. Ты всю жизнь живешь там и слушаешь, что тебе батюшка рассказывает. А тебе надо понять, узнать ислам». Я им говорю: «Вы не понимаете одного. Если бы я пришел в храм и батюшка мне сказал: “Знаешь, Михаил, Христос 2000 лет назад родился — вот ученые написали”, я бы, наверное, давно стал атеистом. Вы не понимаете одного — у меня есть такая вещь, в которой вы меня никогда не переубедите — общение с Богом. И когда я с Ним общаюсь — это не просто я встал, помолился, какую-то формулу вычитал, поклонился или еще что-то... Нет. У меня есть живое общение с Богом. Я еду в машине — я разговариваю с Богом. Иду домой — разговариваю. И это для меня не монолог. Я действительно чувствую присутствие Божие. И отклик с Его стороны». У меня жизнь, слава Богу, складывается, как говорят в современном мире, успешно. И я давно заметил, что все мои прошения, если они благие, Господь исполняет. Вот если это можно назвать чудом — то такие чудеса у меня есть. Что прошу, то дает. По учебе ли, по работе — всегда поддерживает. Есть настоящее общение. Людям сложно это понять.
Когда я принял Православие, у меня не было какого-то обсуждения: мол, давайте источники почитаем. Я пришел на Закон Божий, послушал и вдруг осознал: вот с Этим Богом я всю жизнь общался. А интеллектуальное осмысление Православия для меня началось совсем недавно, года 3-4 назад, когда я под влиянием трудов отца Даниила Сысоева начал читать догматику и святых отцов. Изначально я принял веру именно как веру, это просто вошло в мое в сердце. Так в 14 лет я и принял Православие... И позднее я никогда не сомневался в своем выборе. Единственно, я боялся: «Ой, что будет, когда все узнают!» Были какие-то детские страхи, которые потом прошли с помощью Божией.
КабардинцыВ чем проблема? Молитесь!
Вы знаете, раньше я всю жизнь чего-то боялся. Я говорил: «Господи, помоги, научи не бояться!» И переставал этого бояться. Другой пример: многие мои друзья пытаются замуж выйти или жениться и переживают, как найти себе вторую половинку. Я говорю: «В чем проблема? Молитесь!» Я до того, как жениться, каждый вечер обязательно перед сном говорил: «Господи, помоги мне найти супругу, на которую будет воля Твоя». И Господь послал мне такую супругу, что все друзья завидуют. Мы никогда с ней не ругаемся, у нас нет каких-то споров. И я говорю, что надо всегда просить, — и Господь даст. В моей жизни Евангелие развернулось в словах Господа: «Просите и дано будет вам» (Мф. 7:7). У каждого по-своему, наверное. А мне Господь открывался в этом: что бы я ни просил, будь то здоровье, семья или что-то еще, Господь откликался и помогал.
Отец Георгий: Чуть раньше вы сказали, что могли бы провести эту беседу по-кабардински. Ловлю вас на слове. Чтобы наши зрители не имели повода усомниться в ваших словах, не могли бы сейчас произнести Иисусову молитву на кабардинском языке?
Михаил: Молитву Иисусову? Я попытаюсь перевести. Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго! Зиуысхээьэн Аущ Христос Тхьем и Къуэ гуэщэгъу къысхуэщ гуэныхь сэ къэзыхьым! Я немного волнуюсь, но переводится примерно так.
Храм Рождества Христова в селении Благовещенка. Расположен в восточной части станицы Благовещенка, в 20 км. западнее от г. Прохладного и в 46 км. северо-восточнее г. Нальчика
Отец Георгий: Скажите, а похожи ли истории других православных кабардинцев на вашу?
Михаил: Я начал искать православных кабардинцев не так давно. И уже, на удивление, нашел их очень много. Я нашел двоих православных священников-кабардинцев — оба настоятели храмов, живут в Краснодарском крае. Путь других не похож на мой. Например, одна девушка — православная кабардинка из Нальчика — с детства симпатизировала Православию. Видимо, она из греческого священнического рода, с детства росла в Православии, хотя у них семья и мусульманская. У других тоже почему-то прямо с детства получилось сделать такой выбор. Но есть и те, кто обратился ко Христу будучи взрослым. В общем, у всех по-разному. И самое интересное для меня, что православных кабардинцев очень много. Я не говорю уже о том, что значительная часть живущих в Моздоке кабардинцев православные. Там это абсолютно нормально. Ты родился кабардинцем — и ты можешь стать как мусульманином, так и православным. Как у тех же осетин — кто-то православный, кто-то мусульманин.
Если мы будем все время бояться, чего-то стесняться, нам нет места рядом с Богом
Просто у нас в народе подзабыли, что человек может стать христианином. Люди воспринимают это в штыки. Но на самом деле это абсолютно нормально. Человек должен делать свой выбор в жизни. Человек не может жить так, как ему навязали. Он должен выбирать дорогу по своему сердцу и ничего не бояться. Вообще, когда ты принимаешь Православие, то жизнь делится на «до» и «после». В этой жизни нам надо выбрать — либо мы с Богом, либо не с Богом. Либо хотим попасть в Царство Небесное, либо не в Царство Небесное. Как сказал Господь Иоанну Богослову в Апокалипсисе: «Боязливых же и неверных участь в озере, горящем огнем и серою» (Откр. 21:8). Если мы будем все время бояться, чего-то там стесняться, то нам нет места рядом с Богом. И я знаю таких людей. Когда общаешься с кабардинцами, адыгейцами в приватных беседах, то многие симпатизируют Православию и при этом боятся. Кто-то, может, расправы боится, хотя я не думаю, что это настолько актуально. Кто-то стесняется родственников. Но жизнь — это такая вещь, что выбирать все равно придется. Обязательно.
Отец Георгий: Да. Жизнь одна, и тот выбор, который мы здесь делаем, определяет нашу вечную участь. Благодарю вас за беседу. И да поможет вам Господь на выбранном пути!
2 июля 2015 г.
[1] «Генуэзцы старались навязать черкесам католичество, но безуспешно. Католичество принимали лишь отдельные черкесские князья. Католические миссионеры не брезговали никакими методами, распространяя свое вероучение. Иногда они прибегали даже к насилию, что вызывало волнение среди черкесского населения. Черкесы не хотели принимать католичества, и большая часть их продолжала исповедовать греческую веру. Греческая (византийская) Церковь одержала полную победу над католичеством» (Алексеева Е. Очерки по истории черкесов в XIV–XV веках // Труды Карачаево-Черкесского научно-исследовательского института. Черкесск, 1959. Вып. III. С. 3).
[2] Шора Ногмов в своей книге «История адыхейского народа» пишет: «Под влиянием союза с Юстинианом (Византийский император, живший в 482–565 гг.) греческое духовенство, проникши в Кавказские горы, внесло к нам миролюбивые занятия искусством и просвещением. Священник назывался у нас “шогень”, от них (священников) произошли многие дворянские роды, которые говорят, что происходят от Шогеня Гирге или от Шогеня Рум. Гирге — это Греция, Рум — Италия. Христианская вера ослабла после падения Греческой империи. По приказу турецкого султана крымские ханы Давлет-Гирей и Хаз-Гирей распространили магометанскую веру огнём и мечом. В эту эпоху многие шогены были убиты, книги их сожжены и пастырские жезлы их расхищены…» (http://nogmov.kbsu.ru/book/3/3_1.htm).
Комментариев нет:
Отправить комментарий